18 октября 2015 - В день памяти московских святителей архиепископ Берлинский и Германский Феофан совершил Божественную литургию в храме в честь свт. Алексия, митрополита Московского г. Лейпцига

18 октября с.г., в день памяти московских святителей, в храме свт. Алексия, митрополита Московского, г. Лейпцига, состоялась Божественная литургия архиерейским чином. Богослужение совершил архиепископ Берлинский и Германский Феофан. Ему сослужили: благочинный Восточного округа, митрофорный протоиерей Георгий Антонюк; настоятель прихода протоиерей Алексий Томюк и протодиакон Виталий Садаков.

После богослужения архиепископ обратился к духовенству и пастве с назидательной проповедью, посвященной тематике праздника.

Справка

Достаточно хорошо известен и в России и в русской эмиграции в Германии построенный в начале 20-го века Свято — Алексиевский храм — памятник Русской Славы в Лейпциге. Храм построен по проекту архитектора академика Покровского в 1913 году и ныне торжественно отпраздновал свое 90-летие. Менее известна история существования православного прихода в Лейпциге до постройки этого храма. Настоящая статья как раз и посвящается этому периоду истории русской церковной жизни за пределами нашего Отечества, в немецком городе Лейпциге.

Настоящий православный храм, увенчанный золотым куполом и восьмиконечным крестом, освящен в немецком городе Лейпциге в 1913 году. История православной религиозной жизни, молитвы и богослужения в Городе ярмарки более давняя. До постройки храма в Лейпциге, русские православные прихожане собирались в домовой церкви. В частности, это были русские студенты, учившиеся в Лейпцигском Университете.

В Лейпциге, в городе, открытом миру, первая православная церковь появляется в 18 веке. Иностранцы из южной и восточной Европы приезжали сюда на время ярмарки. Начиная с 1580 года в доме Фройдшен Гоф (Freunschen Hof) по улице Катариненштрассе – 4 в Лейпциге, невдалеке от Маркта указывали на «греческий дом» или же «греческий молитвенный дом». Последнее название говорит о наличии в нем домовой часовни или домового храма. В 50-е годы 18 века второй этаж этого дома был полностью перестроен под православную домовую церковь. В 1769 году храм был еще раз перестроен и освящен в честь св. Георгия. В этом храме, согласно сообщению Гурлита (Gurlit), в 1895 году находился иконостас русского происхождения, церковно-славянское Евангелие, в 1737 году изданное в Петербурге и обтянутое красным шелком и другие предметы церковной культура и искусства. О дальнейшем существовании этого храма нам ничего не известно, хотя было бы интересно для исследования русско — немецких культурных связей побольше узнать об этом раннем и редком свидетельстве деятельности православия в центре Европы. Предположительно, православный домовый храм на Катариненштрассе просуществовал до освящения русского Храма-памятника в Лейпциге, в 1913 году, и был местом молитвы и богослужения для бывавших в Городе Ярмарки русских, греков и иных православных людей.

Еще одно упоминание о православной общине г. Лейпцига, и её русских корнях относится к 1744 году. В 1744 году «епископ греческой веры» Феоклит обратился в Священный Синод Русской Православной Церкви с просьбой построить в Лейпциге церковь на русские деньги. Молодых русских священников и диаконов следовало, по мысли епископа Феоклита, посылать в Лейпциг, где они могли бы также обучаться различным наукам. Письмо этого епископа Священный Синод передал в Коллегию по Иностранным делам Российской Империи. (Смолич И., История РПЦ, 1700 — 1917 гг., т. 1, Лиеден 1964, «Полное собрание постановлений и распоряжений по Ведомству Православного исповедания, царствование императрицы Елизаветы Петровны, в 4-х томах, СПб 1899-1912, II, № 680).

Ежегодник прот. А. Мальцева, также уверенно говорит о том, что в 1776-1777 годах, в Лейпциге существовала православная русская община во главе с иеромонахом Павлом. Эта община имела домовой храм «Св. Великомученика Георгия» (см. с.198). В середине 18-го века впервые русские православные знатного происхождения, учившиеся в университете Лейпцига, соорудили здесь домовую церковь, и приглашали русского священника за свой счет. Возвращаясь на родину, иконы и иные предметы они передали местным православным грекам. Известно, что греки, во главе со своим священником, в то время имели в городе свою домовую церковь.

К середине 18-го века относятся первые упоминания о православных людях в Лейпциге, осуществлявших свою религиозную жизнь. Это были, по сообщению К. Геде (или Мальцева), двое молодых людей княжеского происхождения из России, Они, вместе с православными других национальностей, стали осуществлять здесь молитвенно- богослужебную жизнь, организовали первую домовую церковь, и приглашали за свой счёт православного священника для богослужений. Уезжая в Россию, названные инициаторы православных богослужений передали собранные иконы и утварь местным православным грекам. Известно, что в то время в Лейпциге существовала православная община греков во главе с греческим архимандритом и что ими была устроена домашняя церковь («Ежегодник» прот. А. П. Мальцева, с.198.).

То, что в Лейпциге находился православный храм, является объяснением, почему именно город Лейпциг был избран местом обучения русских студентов. Сама императрица Екатерина в инструкции по этому делу ясно говорит о том, что студенты обязаны посещать «тамошнюю восточную (православную) церковь». Следить за сим и было поручено о. Павлу, который был для студентов священником и духовником. Радищев описывает этого священника как «полуобразованного», и тут же отмечает его прекрасное знание иностранного. Для Радищева и его товарищей священник на самом деле мало что значил. Конечно, их интересовало за границей множество вещей, но, конечно, не религия, за что о. Павел называл их «богоотступниками». Поэтому Радищев нигде не упоминает и об освящении церкви в Лейпциге, которое состоялось в 1769 году, что было, несомненно, большим праздником для небольшой местной православной общины.

Но если речь идет о новом убранстве церкви, с «русским иконостасом», которое приходится именно на время пребывания Радищева в Лейпциге, то можно предположить, что именно отец Павел был организатором этого дела. Этот православный священник стал известен в Лейпциге еще и по другой причине. Очевидно, что именно он преподавал здесь некоторое время русский язык для немцев. Именно о нем упоминает известный местный книгоиздатель того времени Брайткопф: «Находящийся среди них (русских студентов) священник сделал в Лейпциге русский язык более популярным, чем было до того». Возможно, что преподавал о. Павел именно в доме Брайткопфов, так как на доверенности нового русского консула в Лейпциге Александра Енша находим примечание, что копия и оригинал этого документа «пересланы г-ну Брайткопфу Младшему», очевидно, для проверки перевода, как знатоку русского языка. К тому же нам известно, что находившийся одно время в Лейпциге у Брайткопфа знаменитый русский издатель Субботин именно у о. Павла занимал деньги. Эта маленькая деталь может служить догадкой, что отец Павел имел в Лейпциге заботу не только о студентах, но и вообще о всей русской колонии. Вообще же о. Павел был в Лейпциге лицом, достойным доверия, так как именно ему было поручено расследование хозяйственных дел гофмейстера при студентах майора Бокума и урегулирование неуплаты значительных долгов. В опубликованном в 1771 году в Лейпциге «Аветрисменте», оригинал которого находится в библиотеке Лейпцигского университета, о. Павел сообщает кредиторам Бокума, что «царское правительство сделанные упомянутым Бокумом долги оплачивать не будет».

В это время впервые в это же время упоминается о. Павел и в «Адресном, почтовом и дорожном календаре Лейпцига», где до этого значились только «все учащиеся здесь господа русские» а также их гофмейстер Бокум. В издании календаря за 1772 год, в разделе «Некоторые характерные персоны, здесь проживающие, без ранга», значится следующее — «Павел, проповедник и священник для всех обучающихся здесь русских господ, по Гайнштрассе, в Рабенсхорст-хаус». Эти же данные, с адресом, приводятся в календаре вплоть до 1775 года, с тем только различием, что меняется хозяин дома. Итак, русский священник проживал вместе со студентами на Гайнштрассе, и остался здесь и после переезда студентов на новое место. То же можно сказать и о проживании Бокума до 1770 года, когда он в связи со скандалом должен был перебраться в Гогенталише-хаус на Марат, центральную городскую площадь. То, что о. Павел оставался в Лейпциге до 1775 или даже 1776 года, то есть десять лет, служил в саксонском городе ярмарки как православный священник, до сих пор нигде в немецкой литературе не отмечено. Интересно было бы проследить дальнейшую судьбу этого священника, по его возвращении на родину. То, что он вернулся в Россию, для нас несомненно, т.к. если бы он умер в Лейпциге, то о нем, как о «Standperson» обязательно бы сообщила одна из местных газет.

На время служения о. Павла в Лейпциге пришлись, конечно, и траурные события, как например похороны, в которых он, несомненно, принимал участие. Мы знаем о смерти четырех русских студентов периода учебы здесь Радищева – И.С. Деметровича (1769), Н.П.Хлопова (1770), А.Нецвицкого и Ф.Ушакова. Все они, конечно, были похоронены по православному чину. Это исполнял всякий раз о. Павел, хотя в местной газете описаны похороны только одного Нецвицкого: «Итак, тело находилось три дня в убранном гробе, как сообщается в «Leipziger Allerlei» . Далее, описывается детально похоронная процессия и можно сделать вывод, что речь идет не о протестантском погребении. Но если дальше проследить по источнику «Сообщений», то можно найти короткое, но для нас важное дополнение: «28 числа в 8 часов вечера когда вышеупомянутое лицо должно было быть похоронено, первой показалась траурная карета, где находилось греческое духовенство, далее следовал катафалк, в который было запряжено шесть траурно покрытых лошадей, которых вели четверо траурно одетых кучера. Гроб сопровождали ректор университета, обер-бургомистр, майор Бокум, русские студенты и греческие торговые люди. Процессия была освещена множеством факелов, а захоронение состоялось на старом Готтес Акер» («Das Leipziger Allerlei», 1770, 19.Stück, 301-302). Из этого текста мы узнаем некоторые интересные детали. Очевидно, на похоронах был не один только русский священник о. Павлом, но что в Лейпциге в это время находилось несколько православных духовных лиц. Нельзя уверенно говорить о том, что здесь имеется ввиду собственно греческое духовенство, поскольку, как это ранее практиковалось, под словом «греческий» в смысле религиозной принадлежности подразумевали и в Европе и в самой России нередко понятие «православный». Итак, возможно, что в этих похоронах приняли участие и иные духовные лица, помимо о. Павла, который, несомненно, присутствовал на богослужение, хотя и почислен, среди прочих «греческих попов». Можно предположить, как весьма вероятное, что и под «греческими торговыми людьми» тоже подразумеваются православные русские люди, из купцов. Интересно и место захоронения – у Швиббоген (угловой стены) кладбища, за номером 108, на старом Иоханнисфридхоф. Это место было приобретено для семьи Кройхауфов. Именно в доме Кройхауфов, на Иоханнесгассе – 8 и проживали русские студенты. Здесь жил и Радищев, с весны 1767 по осень 1769 года, вместе с майором Бокумом и, скорее всего, с о. Павлом. Замечательно, что хотя с 1770 года русские студенты более не проживали в доме Кройхауфов, захоронение князя Нецвицкого состоялось именно на их семейном участке. Это говорит о возможных добрых личных связях обоих семей. Но можно предположить, что и о. Павел, который был, по словам Брайткопфа «уважаемой в городе персоной», имея добрый контакт и с «любителем муз» и живописи Ф.Кройхауфом, помог с поиском достойного князя места захоронения.

С другой стороны, сообщение о месте захоронения указывает нам на то, что в то время и позже православных людей в Лейпциге не хоронили в отдельных местах или на отдельных кладбищах, как это иногда было принято в русских общинах за границей. Предположение, что в похоронах кн. Нецвицкого кроме о. Павла участвовали и другие русские духовные лица подкрепляется еще одним фактом. Известно, что в 1766 году в Лейпциг прибыл русский священник, сопровождавший в качестве духовника сына высокопоставленного русского офицера А. Крыжановского. Этот священник был для своего подопечного также учителем немецкого языка. Этот обычай иметь при некоторых высокопоставленных лицах или при торговом многодневном путешествии за границу духовное лицо может нам объяснить, почему в похоронах кн. Нецвицкого упомянуто о нескольких духовных лицах. Можно предполагать и о священнике, находившемся в городе при русском консульстве с момента его существования. Можно предположить, что один или двое православных священников жили в Лейпциге и после 1784 года.

6 февраля 1784 года в Лейпциге было основано русское консульство. В качестве русского консула прибыл коллежский асессор Ф. Сапожников, бывший ранее консулом в Любеке. В обязанности нового консула входило в подчинении и контакте к русским посольством в Дрездене (которое там было с 1688 года) помогать и всячески поддерживать прибывавших на ярмарку торговых людей из России. Консулу было положено жалованье в 600 рублей ежегодно и 100 рублей на почтовые расходы. Достоверно известно, что Сапожников умер и был похоронен в Лейпциге 17 января 1789 года. Место его захоронения не известно. Его преемники, судя по фамилии, были, очевидно, немецкого и не православного происхождения.

В заключении, еще один «православный след» в истории Лейпцига. В октябре 1770 года мы читаем в «Leipziger Zeitung» о том, что Екатерина II «находившемуся здесь греческому профессору Евгению Булгарису за перевод инструкции Ее Величества новых законов на греческий язык милостиво пожаловала три тысячи рублей». Известно, что хорошо знавший русский язык профессор в том же году предпринял перевод с греческого на русский язык некоего сочинения гр. А.Г. Орлова. Булгарис позже переезжает в Петербург и становится личным секретарем Екатерины II. Позже он принимает епископскую хиротонию. Некоторые, впрочем, предполагают, что еще во время жизни в Лейпциге Булгарис мог быть православным священником.

На основании вышесказанного можно заключить о немалом интересе и о религиозных связях между Лейпцигом и Россией в 18 и 19 веке. Основание в Лейпциге православного прихода и устройство храма означало, что этот город открыт миру. Для православных же, наличие здесь православного домового храма, или с 1913 года, прекрасного двухэтажного храма в подлинно-русском стиле, означало и означает живую связь их жизни с православной верой и православной родиной. Православие вдруг как бы уже не чужое, ну а православные этого города — не чуждые никому верующие жители и сердечные сограждане города Лейпцига.

Начало приходской жизни и строительства русского Храма-памятника в 20 веке.

Посланник Российской дипломатической миссии в Дрездене барон фон Вольф обратился к министерству иностранных дел Саксонии со следующим письмом: (подлинник в Городском архиве Лейпцига, Кар. 42,0, на нем. яз): «Уважаемый господин министр! Русские люди, живущие в Лейпциге, давно мечтают иметь собственную церковь, в которой можно было бы проводить православные богослужения. В последнее время к ним присоединились болгары, сербы и македонцы, которые больше не желают посещать службы греческой общины Лейпцига. В связи с этим имею честь обратиться к Вашему Превосходительству с просьбой о содействии в получении разрешения создать храм в каком-нибудь доме, с тем, чтобы священник русской церкви в Дрездене в определенные дни мог проводить там богослужения», Вольф, Дрезден, 12 ноября 1907 года». Королевское министерство религии и образования, в ответ на письмо барона фон Вольфа приняло 9 января 1908 года решение разрешить устройство русского домового храма и организацию церковной жизни для русских, сербов, болгар и македонцев Лейпцига. Можно предположить, что на Пасху этого года состоялось первое богослужение, которое совершил настоятель дрезденского храма, о чем было заблаговременно, в марте 1908 года, совершено ходатайство в Полицай-президиум Лейпцига.

С Высочайшего соизволения в Петербурге организован Строительный Комитет для создания Храма-памятника в Лейпциге. 14 августа 1911 года городской Совет Лейпцига принял решение о безвозмездном предоставлении земельного участка для строительства храма, и по благословению Святейшего Синода в июня 1912 во всех храмах Российской империи проведен сбор пожертвований на строящийся в Лейпциге храм.

17 июля 1913 года состоялось подписание договора между Городским Советом Лейпцига и Военным министерством России о предоставлении земли для постройки храма, а 16 — 18 октября 1913 г. состоялось и само освящение храма-памятника.

                               По материалам интернет-страницы Русского-Православного храма-памятника свт. Алексия, митрополита Московского в г. Лейпциге.